Приметы двух «чеченских»
Мужской характер
Первый заместитель главы администрации МО Ессентукский сельсовет Владимир Крутников и на нынешней своей должности верен девизу десантников «никто кроме нас», за что и пользуется авторитетом у селян, уважением руководства. Его «военная» биография началась в 19 лет, когда, окончив Невинномысский энергетический техникум он был призван в армию и оказался участником первой Чеченской кампании. После срочной службы в армии он демобилизовался, вернулся домой, устроился на работу, и уже потом, когда началась вторая Чеченская кампания, пошел служить по контракту. Почему? Да посчитал, что воевать должны не зеленые мальчишки-призывники, а более опытные люди. Получил за это убеждение контузию, но и наградами был отмечен «За ратную службу», «За ратную доблесть», «Ветеран боевых действий», «80 лет ВДВ» и «Александр Суворов».
— Первая кампания была непродуманная, я не лезу в политику, но там был бардак, и было тяжело достаточно, а вторая сильно отличалась, она была уже более понятна и стратегически, и тактически, — рассказывает Владимир Владимирович. — Моя военная специальность – сапер-разведчик. Разминирование, сопровождение колонн, зачистка территорий, поддержка разведгрупп.
С местным населением в основном врагов друг в друге не видели. Там было три категории людей: те, кто на войне зарабатывал, фанатики и обычные люди, которым это все вообще не нужно было. И ко второй кампании не принимающих войну стало больше. Если в первой у противника поддержка населения была, то во второй её уже было намного меньше. Потому что люди устали воевать. Хотели заниматься сельским хозяйством, зарабатывать деньги, кормить семью, а были вынуждены прятаться.
— Как вы относились к пленным?
— Это сложный вопрос… У меня товарищ был, который попал в плен. Приехала его мать, выкупила, но потом его лишили всех наград. Боевых. Это неправильно было. Одно дело, если ты совершаешь какие-то действия против своей страны, другое, когда попадаешь в плен по ошибке командования. Что ты сделаешь, когда полсотни человек в лесу окружили? Я ни в коем случае не хотел бы попасть на их место, но и винить ни в чем не могу.
— На войне все верят приметам и суевериям?
— Суеверия были негласные, стандартные. Если человек не вернулся вовремя, еще не значит, что он не вернется вообще, постучать по дереву. Были личные приметы, свои талисманы.
— А как относятся к женщинам?
— Отношение трепетное. Это в основном женщины, имеющие отношение к госпиталю, к кухне, прачечному комбинату, связи. Их там мало, их там ценят, берегут.
— В те годы мобильных телефонов не было, еще было принято писать письма?
— Писали, ждали, каждое письмо хранилось и перечитывалось. Во вторую кампанию уже стало проще, появились мобильники, сотовая связь. А в первую – письма. Они шли долго, все их ждали.
— Были, наверное, и забавные случаи, все смешное и на войне особенно замечается и ценится?
— Да, посмеяться можно, если никто не погиб… Взорвалась как-то командно-штабная машина — ехала по дороге, сработал фугас, ее перекинуло в сторону. Все живы, только у водителя нога сломана. Мы — саперы, в паре работаем с моим другом, приехали обследовать место. Он с миноискателем, я за ним следом с щупом, он смотрит «есть-нет», а я уже более подробно исследую, если он что-то находит, начинаю локализовывать.
А лето, жара, оборудование тяжелое, в какой-то момент он предлагает поменяться оборудованием. Я надеваю наушники, иду с миноискателем, а в наушниках тишина. Спрашиваю, что с прибором? А он отвечает: да я забыл батарейки поменять…
Делаем дальше умный вид, проверяем все уже со щупом, с ним хоть как-то можно на что-то наткнуться. Ходим-ходим, ничего не нашли. И только после всего, когда отошли случайно в сторону, смотрим – в колее торчит что-то, находим фугас. Большой. И еще один посередине. То есть машина ехала по двум колеям, но задела только один заряд, и ее перекинуло набок. В итоге за обнаружение невзорвавшихся боеприпасов нас даже к награде представили.
— Со временем ваше отношение поменялось к происходившему тогда?
— Поменялось. Не могу сказать, что резко, сразу, но поменялось. Тогда пришли пацанами, нам сказали там враг, здесь мы правы. Мы шли и в самом деле верили в это. А когда появился опыт, уже появляется понимание. Я уже во вторую кампанию пришел, понимал, что я для того иду, чтобы молодежь по-возможности выжила.
— Что считаете своими главными достижениями?
— У меня одно достижение — я человеком остался. Это не относится к войне. Дети — это не достижения, они свыше даны, должности тоже. Наверное, это самое важное – люди, которые меня окружают, которые мне встречаются в жизни.
Беседовала Наталья КОНЫШЕВА.
Опубликовано 27.02.2020, 08:56
